Полина была почти обыкновенной девочкой. Белобрысая, длинные светлые волосы, веснушки. Курносая. Озорная и любопытная. Всё как полагается для двенадцатилетней девочки.
Правда, Полину терзала одна необычная страсть.
- А вы знаете, - говорила она мне, едва появившись на пороге, - я вчера мёртвого жука видела. Прямо раздавленного. Он мне не подошёл. Я тогда другого нашла.
Взяла мамин нож, он самый тонкий. Ну вы знаете мою маму, - Полина горделив уусмехается.
Мама Полины - биолог. И знает свою дочь 12 лет. Поэтому среагировала на отсутствие особенного ножа мгновенно: отправилась искать дочь. Не сына, понимаете? Не сына.
И нашла. И изъяла нож. Этим Полина и гордилась: маминым умом и реакцией.
У Полины всё сводилось к любимой теме. Идём всей толпой на карьер, купаться. Казалось бы - иди да радуйся! Цветочки собирай. Веночки плести…
У Полины другой путь: она нашла перо птицы. И это сподвигнуло ее сообщить мне по секрету, что как раз на днях она нашла труп птицы. Видимо, галки. И вечером провела вскрытие. Да. Пересчитала все сломанные кости. И вытащила все не вылившиеся до той поры и местами целые внутренние органы. Полина тоже была биолог.
Предоставляете, как мне ее слушать? Мне жалко засохший цветок выбросить. Я отказалась от шкуры кенгуру, потому что будут над ней плакать: она погибла под колесами… Я не читаю постов про животных, я не смотрю каналы про животных: мне их смертельно жалко. И могу плакать два дня и проклинать человечество.
А тут - Полина. И ее неуёмное научное любопытство. То жука вскроет, то птицу, то погибшую кошку. А кому придёт рассказать? Маме, это само собой. А потом - мне. Потому что другие сразу хватаются за валидол. А я лицо держу и улыбаюсь. Даже вопросы задаю по теме беседы.
PS. Через годик Полину перекинуло в другую научную область: растения. Так и поступила в МГУ - на почвоведение (бюджет, а как же, победила в очной перечневой Олимпиаде).
Все люди странные. Каждого поскреби — и заблестит! Кто чем.
Вот, к примеру, были у нас соседи. Почти соседи, потому что временно снимали квартиру. Три мужика-вахтовика. А слышимость в некоторых домах сами знаете, какая.
И вот рано утром один самый ответственный будил всех, а конкретно - орал из кухни, чтоб шли чай пить. А куда им пить, если они ещё спят? Один, положим, всё-таки пришёл. Двое на кухне. И вот один из них берёт баян и начинает петь «О боже, какой мужчина…». Громко, с чувством, в шесть утра.
И если бы это было один раз… Это была система. Странно, что баян использовался только для утренней побудки. Больше мы, в квартире за стенкой, его никогда не слышали. Даже если мужики отмечали что-то и пели песни. Так они и пели без баяна — «а капелла».
Или вот дама со второго этажа. Одинокая стильная вдова глубоко пенсионного возраста. Даже, можно сказать, возраста дожития. Так вот. Летний вечер неважно какой температуры. Главное — не дождь. Эта дама лет семидесяти чинно выходила из подъезда при параде: голубые тени, румяна, красная помада. Тушь на ресницах, конечно. Соломенная шляпа и солнцезащитные очки на цепочке — ну а вдруг случится аномалия, и резко начнет светить солнце? В половине десятого вечера, ага. Вся такая нарядная, сарафан, правда, летний. Бретели тонкие, поэтому прочая красота (бретельки бюстгальтера и комбинации) тоже прекрасно видны.
И вот выходит эта дама в таком виде из подъезда, здоровается со всеми, кто сидит на лавочках, и идёт на пляж купаться. Да, в макияже. Да, без купальника, только сарафан с комбинацией скинет — и вуаля! А кто её видит, ночью-то? Это её слова. А и правда: до пляжа идти минут сорок степенным шагом глубокой пенсионерки. Пока дойдет — в августе, к примеру, уже стемнеет.
А в дождь она не ходила купаться — дорогу от дождя развозило так, что ноги разъезжались и у более подготовленных. Опасалась дама шмякнуться в глину в нарядном сарафане. Вот если был отвёз кто… Тогда бы да, купалась и в дождь.
Странная? Да. Замечательно странная. Ну и как про них не писать?
Вот просто не представляю. Это лишний день в моей жизни. Как понедельник. Вот кто-то не любит понедельник, а я — воскресенье.
Про понедельник всё понятно: тяжелое начало недели, грусть-тоска и все такое.
С воскресеньем сложнее. Много лет воскресенье у меня был рабочим днём. Много, но не всегда. И организм растерялся: отдыхать или работать? Ни то, ни другое не получается в полной мере. Только возьмёшься отдыхать — и здравствуй чувство вины, что зря трачу время, или даже вообще — забыла сделать что-то важное. И ладно бы картошку не почистила или пыль не протёрла. А вдруг на работу забыла пойти?
И каждое воскресенье эти метания. Это неустроенность и неопределенность. Очень негативно сказывается на самочувствии. И особенно негативно — на желании протирать пыль и чистить картошку. Потому как если выходной — то вот и дайте мне отдохнуть. А если рабочий — то это, простите, не входит в мои непосредственные обязанности…
Надо переходить на декаду, как революционная Франция. Да, у них не пошло. Почему не попробовать мне? Все равно ничего другого в воскресенье делать не получается.
Ключница из липовой дощечки . Это был первый опыт резьбы в таком стиле. Училась самостоятельно по книге. Рисунок скопирован с образца. Морилка водная "Орех", лак в один слой. Размеры: 250/100/10 мм.
фото со вспышкой
фото без вспышки
А это работа мальчика, в том же стиле (13-14 лет, младший брат того пилота гражданской авиации, они оба у меня резали) :
Еще одна работа -- девочка, 15 лет, может, на год младше. Рисунок девочка рисовала сама, используя те элементы, которые она могла резать. Я только немного поправляла. Покрытие - лак в один слой.
размеры 220/100/10 примерно
другое освещение
В другой раз будут объемные вещи, в основе резьбы -- эта же техника.
Перенос с капи почему-то не задался. Но раз речь пошла о хобби - напомню, как всё начиналось...
Озарения приходят внезапно, это все знают. И человеку, может, совсем не обязательно для этого трудиться.
Мне тоже повезло, и меня посетило озарение. Странное, конечно, озарение. Как будто больше ничего не осталось, берите, что дают.
В общем, оказалось, что я хочу резать по дереву. А куда резать? Профессия моя даже близко не около ножей. И даже не около дерева. Неинтересная, одним словом, профессия. Больше теоретическая.
И вот меня осенило. И я месяц хожу и страдаю. Потому как ни ножа подходящего, ни деревяшки нет.
Ладно. Знакомые, конечно, удивились такому желанию. Но, конечно помогли. Сказали: «Вот, мол, очень даже резчик по дереву. Ничего, что он бородатый, он очень довольно милый человек. Иди, научит. И ножик даст».
Пошла. Хотя и страшновато, мужик-то на лесника похож, а потребность в резании дерева сильнее.
Прихожу.
— Что, — говорит, — желаете? На досточке или так, как бог на душу положит?
— Хочу, — говорю, — и всё. А как не важно. Начинайте, — говорю, — учить.
— Вы, — говорит, — должны понимать такое, что вы можете остаться натурально без пальца. По первости, — говорит, — такое бывает.
— Не извольте сомневаться, — отвечаю, — пальцев-то у меня не две штуки. Авось и хватит на обучение.
Порешили. Даёт он мне нож. Резак называется. И даёт деревяшку.
— Начинайте, — говорит. — Вот этот палец, к примеру, сюда, а вот этот так расположите. И того. Должно получиться, ежели не дура.
Всё моё прошлое историческое развитие неоднократно показало, что, бывает, и дура. Но бородатому мужику с ножом я, конечно, ничего не сказала, а стала делать, как он говорит.
Раз делаю, два. Гляжу, вроде и стружка пошла. Сдвинулось дело. Дал мне мужик чурочку, рисунок, резак и отправил домой. Развивать навыки.
— Сделайте, — говорит, — к примеру, мне вот такое к следующему разу.
И тычет пальцем в рисунок. А там, извините, человек. Нос у него, голова, все как положено.
— Я, — говорю, — конечно, извиняюсь. Я ещё, может, круглую голову делать пока не умею. А нос на квадратной голове смотрится неудобно. Нельзя ли без носа? Глаз хорошо, изображу.
— Нету, так нельзя, — говорит мужик, — нос должен быть обязательно. Это не какой-то там непонятный гражданин. Это, извините, богиня Макошь. И тут своеволие не приветствуется. Вот тут на чертёжике всё нарисовано: сначала делаешь так, потом отфигачишь тут. Потом подравняй, это всё-таки божественная личность, тут надо строго. А потом, — говорит, приноси. Я посмотрю.
Я, может, ничего не поняла, Но домой пошла. С чурочкой и чертёжиком. И начала резать. Конечно, не со всей дури: богиня всё ж таки. Понимать надо.
Режу час, режу два. Гляжу, толку никакого: не проглядывается божественная сущность. Ладно, думаю, пойду поем. Сил прибавится, тогда, может, и дело интересней пойдёт.
Не пошло. Видимо, не в этом дело было.
А в чём?
Пошла к зеркалу поглядеть, как глаз, к примеру, выглядит. Вот тут надо отрезать, вот тут не надо. И плечи. Плечи отпилить. Ну, то есть не плечи, а деревяшку наш плечом. Что её ножом-то колупать? Расстройство одно.
Так и ходила два дня к зеркалу — глядеть, что и где отрезать и как оно расположено. Получилась, мало что не богиня, а какая-то девка деревенская. Курносая. И руки не то чтобы аккуратные.
Хорошо. Через две дня принесла мужику на осмотр. Мужик смотрел-смотрел, вертел-вертел да и говорит:
— Вон морилка, вон лак, крась. Поинтереснее, — говорит, — будет. А то пока я не могу признать божественную личность в полной мере.
Покрасила. Снова подаю на рассуждение.
— Вот теперь, — говорит мужик, — несколько другое дело. Мастерства, конечно, нет, но уже видно, что не лягушка какая. Макошь и есть. Я, — говорит, — её в дальний угол поставлю. Авось, не увидят. А ты иди снова режь. Мужика теперь, к примеру, можно. Да хоть бы лешего какого. Или домового. Там разберемся, на кого он обличьем похож будет.
Куда он поставил эту первую поделку, мне неизвестно. Это я не могу сказать. А через три месяца принес мне заработок: пятьсот рублей. Купил её кто-то. То ли подумал, что это какая несчастная святая. То ли Макошь в самом деле такая и была — внешностью обделенная и с неровными руками.
Одно время у меня было хобби - резьба по дереву. В основном - объемная, мелкая пластика. Как начала резать - есть даже рассказ. Выложу потом, может, кто-то и помнит его. А потом появилось еще одно хобби - я стала учить детей резать по дереву такие же мелкие фигурки и немного на плоской поверхности. Я считаю эту работу хобби, потому что жить на деньги от этого занятия нельзя. Это продлилось недолго.
Решила некоторые работы свои (те, фото которых сохранились), а также работы детей (тоже не все) показать.
Сегодня -- щука. Из ветки неизвестного дерева, виден дефект древесины, виден сучок (ах, если бы он был внизу...). Минимум резьбы.
Минимум проработки чешуи. отделка -- морилка и немного золота. Лак в один слой.
А это работа ребенка, лет 11-12, не помню точно. Тут уже сложнее -- резали и водоросли, и плавники. Плавники ребенок резал отдельно -- они на клею. Водоросли: передняя длинная -- эту резала я. Остальное -- сам.
Первые самостоятельные литературные пробы были, мягко говоря, неудачные. Провальные, если честно.
Несамостоятельные литературные пробы были ничего так — учителя литературы одобряли. Я говорю о сочинениях на свободную тему. Или «Как я провёл лето». В крайнем случае, удавались отвлечённые темы: «Что такое дружба?» или «Осень — очей очарованье».
Вот как раз одна такая учительница и заявила необдуманно, что у меня есть «литературная жилка». Только что это за жилка и в какую сторону идёт, Елена Алексеевна не сказала. А зря…
Писательский зуд открылся, а третий глаз — нет. И понесло меня в стихотворчество.
Оказалось, сочинять стихи очень трудно. Перво-наперво — о чём? Ну не писать же, в самом деле, о жареной картошке и уроке физкультуры? Что ещё меня тогда, в десять лет волновало? Допустим, дружба. (Я пробовала допустить и другие варианты: много денег, мама, кот, любовь. Но всё это вызвало весьма негативные эмоции. Не всегда, но они были сильнее добрых воспоминаний. Поэтому — нет.) Дружба была пока не опасна. Это потом будут и предательство, и разлуки. А в десять лет всё ровно.
Первая поэма (а как вы думали, жилка же, не хухры-мухры) была посвящена дружбе. И это был её единственный плюс. Смотрите сами, начало:
«Жил таракашка Ромашка,
И жил таракан Кирилл.
Народ обожал Ромашку,
Кирилла народ не любил»
И заметьте, тогда я ещё не читала «Двенадцать стульев» и сплагиатить творения Никифора Ляпис-Трубецкого не могла.
Итак, начало… Хм… Таким же было и продолжение. Какой Ромашка был хороший, а Кирилл плохой. И как они дружили и находили общий язык. И потом Кирилл раскаялся и тоже стал хорошими. Что интересно, Кирилл имя на «Ромашку» не поменял. Меня немного это коробило. Я полагала, что если имя скомпрометировано — надо менять и начинать жизнь с чистого листа. Но «Ромашка и Ромашка — для всех большой пример» — даже тогда звучало странно. Поэтому решила оставить как есть, и итоговый вариант заключительной фразы был таким: «И был Кирилл с Ромашкой для всех большой пример!»
Заключительная фраза даже не «Хм…», а, скорее, «Тьфу…». Эту мысль и донесла до меня Елена Алексеевна, учительница русского языка и литературы. Правда, это «тьфу» читалось на её лице, а мне она сказала: «Стихи не твоё… Начни с прозы. И что-нибудь покороче, «Зарисовки…» какие-нибудь. Ладно?»
Ладно. Зарисовки, так зарисовки.
Порисовала я так словами годик. Но душу бередили стихи.
Поэтому литература была забыта на несколько лет, и возвращение случилось как раз со стихов.
Я писатель неуверенный: пишу несколько лет, но до сих пор не уверена, о чём же я хочу писать? Детективы? Ужасы? Про детей или про взрослых? Про маньяков, инопланетян или домохозяек?
Проблема.
Лучше всего, конечно, должно получаться про домохозяек. Писать надо про то, что знаешь сам. Не тут-то было: домохозяйка из меня так себе (об этом же тоже можно писать? Как-нибудь…).
Писать можно про себя. Про себя получается только сарказм. Тут даже психотерапевт не помог. Отправил «стажироваться» в группу на психологическую передержку. Пока решит, как ко мне подступиться.
В группе я продержалась недолго. То ли группа оказалась слабонервной, то ли психолог неопытным, то ли я слишком депрессивной. Тут, конечно, загадка.
В общем, писали мы рассказ о детстве. Ну как рассказ: попросили написать хоть что-то, хоть отдельные слова, ассоциации с детством. Группа оказалась подкованной и старательной, ассоциации написали правильные. Все же знают, что такое детство? Это мама, это бабушка, это пироги, поход в лес, купание в речке… И всё такое прочее. Психолог старалась из этих ассоциаций измыслить детскую проблему каждого.
Со мной всё пошло не так с самого начала. С самого начала я написала без раздумий и передышки почти роман (страница А4 за пять минут скверным почерком). Читала психолог долго, группа успела заскучать, а развлечений не было: стул до десяток таких же проблемных пациентов. Пациенты стали грустить и пытаться смотать из общего зала хоть куда, ну хотя бы в туалет.
Хорошо, психолог дочитала роман. По глазам было видно — я не Достоевский, но её вштырило: в глазах недоумение (ладно бы — удивление!). И она спросила:
— А ещё какие-нибудь воспоминания есть?
Есть, как не быть. Я начала было рассказывать про мёртвого кота… Не подошло. Потом про то, как мне на голову кусок дёрна положили… Тоже, видимо, не то.
— А хорошие воспоминания есть? — робко спросила психолог.
Я задумалась. Прикинула так и эдак.
— Пока нет, — осторожно ответила я.
Правильно осторожничала: психолог нажаловалась моему лечащему врачу-психотерапевту, и меня изъяли из группы.
Прошло очень много лет. А я так и живу дальше: осторожно. Осторожно пишу, осторожно делаю. Даже думаю не изо всех сил .
Все самые интересные истории начинаются с фразы "А почему бы и нет?"
Так и мы. Сидели, скучали и решили: а не сгонять ли нам в Москву на выходные. И сгоняли. Получилось интересно.
Москва встретила нас дождём
Очень трогательная скульптура на Белорусском вокзале. В душе каждого белоруса война - неизгладимая рана.
Успеваем добежать до гостиницы по пути покатавшись на качелях площади Маяковского.
Но оставшиеся дни нас радовали великолепной погодой.
Вот такой вид из гостиницы нас встретил утром
В ресторане любуемся остатками былой высокоразвитой цивилизации.
Первый пункт программы - красная площадь, мавзолей и алмазный фонд.
Любуемся красотами и три раза посещаем кремль.
На третий раз за день мы заходим в Кремль но уже на концерт.
В жизни он выглядит ещё больше, чем по телевизору. Кремлёвский дворец.
Без культурной программы приезжать в Москву нельзя и мы идём любоваться импрессионистами.
А потом на Воробьевы горы.
Оттуда по канатной дороге через реку попадаем в район Лужников, где будет происходить основная цель нашей поездки.
И вот мы на месте! Концерт группы Браво!
Только черному коту и не везёт!
А по пути в гостиницу после концерта учим Маяковского!
Джениус!
Утром едем на ВДНХ, где мы встречаемся с @jewellerpotato , пополняю коллекцию фото из метро.
Сразу встречаем памятник ракете. Он невероятно величественный и вдохновляющий!
Рекомендую к посещению музей атома. Обязательно с экскурсией.
Встречаемся с @jewellerpotato и идём есть авторский десерт от шеф-повара под названием "Рабочий и колхозница". Десерт очень вкусный: тут хворост, мороженое из сгущённого молока, сорбет из смородины с шоколадной крошкой, всё полито кукурузным сиропом.
Укусна
Передвигаемся в музей слова и пытаемся разгадать ребус десятилетней девочки созданный 70 лет назад.
У нас не получается. Попробуйте и вы. Жду ответы в комментариях.
В конце концов мы направились к скульптуре "Рабочий и колхозница", пытаясь понять, как она вдохновила шеф-повара на такой десерт.
Она гигантская!
И снова ракета! Она мне запала в душу.
Просто космос!
Перед отлётом мы успеваем попасть в Третьяковку.
Русский импрессионизм! Он существует!
Мы бежим по музею быстрее чем Ди Каприо с Одри Тоту по Лувру в кино
Крамской мне нравится больше всех.
Выполнив программу минимум мы отправляемся в аэропорт. Наш рейс как и десятки других задержали. Но наш задержался из-за пьяного дебошира, который не хотел выходить из самолёта 🤣
Пока доблестные служители правопорядка успокаивают пассажира и составляют протокол мы любуемся самолётами.
