Калитка

(Снова про альтернативные орудия агрессии)

Так-то я человек мирный. Пока меня не загонят в угол.

Почему-то люди думают, что если человек вежлив — можно ему хамить, посылать далеко и вообще — скакать на его костях.

Оно может и можно.

Но я считаю, что это нехорошо.

Жили мы одно время у свекрови. А у неё, что характерно, был не только непутёвый сын, но и непутёвая дочь. Допустим, Света ей наименование.

Дочь жила и спивалась в Москве: там маминого присмотра нет, можно гулять на все деньги. Менять мужиков и уровень благосостояния.

Вот с благосостоянием не задалось: наступил момент, когда ни работы, ни жилья… И хахаль предложил ей отправляться на фиг. Ну, то есть не совсем хахаль. Евоная мамаша, она была неизвестно какая женщина, история такой информации не сохранила. А только ей надоели ежедневные пьянки, и она выставила невестку вон.

А невестка что? Пришлось вернуться к своей мамаша, моей свекрови то есть.

Приехала. Пить тут не на что — мать денег не даёт, в долг в деревне тоже никто не даст. Ходить Света трезвая и злая.

Так какое-то время живём, не мирно, но хоть драк нет.

И тут приезжает Светкин хахаль. И так удачно приехал, сволочь, когда свекровь в больницу легла. Я, значит, на работе. А мужа тогда тоже дома не было — он делал вид, что ищет работу.

И вот они одни в доме. Пьют и свинячат. Я тоже в доме, но вечером. А днём они пьют одни.

Я, конечно, была не рада. Во-первых, у меня ребёнок лет четырёх, и подобные агрессивные личности меня не вдохновляли. А во-вторых, свекровь категорически наказала Светкиного хахаля в дом не пускать. Потому как опасалась за сохранность имущества. И в целом дома.

— Ещё спалят, ироды, — говорила она, — по пьяни. Так никакого имущества не напасёшься.

И вот говорю я хахалю очень вежливо:

— Простите, говорю, гражданин Светкин знакомый, но вас не велено пускать. Извольте собрать манатки и отбыть по месту прописки. Немедленно.

Светкин хахаль, конечно, не согласился. И началось: и кто ты такая, и ты здесь никто, да я тебе… и дальше — мать-перемать с деепричастиями и предлогами.

Сама Светка тоже отказалась лишаться какого-никакого, а мужика. В общем, никто никуда не уехал. Потом они до ночи пили и орали песни. Мой малолетний ребёнок пугался и отказывался спать.

Кровопролитие как вариант решения вопроса я сразу отвергла — в доме маленький ребёнок, ломать его психику я пока не предполагала.

А решать проблему надо. Опять же свекровь… Баба хоть и вредная, но уничтожения собственности не заслужила.

Надо, думаю, дождаться утра, отвести ребёнка в детский сад — и решать проблему доступным образом.

Вот утро. Эти двое ещё спят.

Я пошла на кухню, уничтожила запас спиртного и стала ждать.

Хорошо, проснулись. Ищут чем бы опохмелиться. А нечем. На меня не обращают внимания. Типа — заткнулась и хорошо. Поставили тварь на место. Теперь бы принять. Но нечего…

А я жду.

И вот они спорят, кому идти за клинским (но, конечно, за чем угодно, лишь бы с градусом и подешевле). Светка высказала здравую идею: пока хахаль ходит за горючим, она, хозяйка то есть, сгоношит что пожрать. На том и порешили.

И вот возвращается этот хахаль из магазина с пакетом. Я выхожу к калитке и жду.

А калитка, надо сказать, не маленькая: мне по переносицу. И Светкиному хахалю тоже по переносицу. То есть до щеколды через верх ему сложно достать.

Стою у калитки, как гвардеец в Вестминстерском аббатстве. Вот клиент подходит и требует отворить врата.

— Нет, — отвечаю.

Клиент слегка растерялся, но быстро вспомнил, что вчера он заткнул меня матом и угрозами. И завёл ту же пластинку:

— Быстро давай открывай, да я тебя урою… — и много других интересных слов.

Я стою молча и жду.

Хахаль понимает, что слов недостаточно и тянет руку к щеколде.

— Отойди, — честно предупреждаю я.

Не внял. Пытается дотянуться до моей морды на предмет выполнить угрозу и повредит мою фотокарточку.

Я рукой сдвигаю щеколду и со всей дури бью ногой по калитке.

Калитка, натурально, бьётся об обличье противника, и противник, как стоял, пластом валится на землю.

Лежит, косит глазом. Из носа течёт струйка крови. Но лежит тихо, как будто к гробу примеряется.

Я подёргала калиткой, отодвинула ноги Светкиного хахаля, вышла и наклонилась над ним.

— Ещё раз попробуешь — убью, — шёпотом говорю и возвращаюсь во двор, плотно прикрываю калитку.

Из дома выскакивает Светка и начинает причитать про невинно убиенного сожителя. Сожитель молчит и вставать не пытается.

Я прослушала Светкино выступление и посоветовала присоединиться к нему там, за забором. Тем более — всё горючее у него, вон в пакете, я не претендую. Да, закуску тоже можно забрать. Нет, без кастрюли.

Светка ещё попричитала, но потом вынесла хахалю покушать. И он отбыл по месту прописки.

Свекрови Светка не стала рассказывать о нашем небольшом недоразумении. Сразу после отъезда кавалера отдраила дом, и впоследствии вела себя образцово.

Надо сказать, что больше никаких кавалеров не приезжало. То ли закончились. То ли жить оне в деревне не желали. Тут я затрудняюсь определить

Странные люди 29. Случай на свадьбе

Это всё чистая правда!

Что вы знаете о неловких ситуациях?

Я, если честно, мало знаю. Как человек пугливый и стеснительный, всегда стараюсь избежать, так сказать, ситуаций. Чтоб потом не дай бог кто. Или кому. Опасаюсь, в
общем.

Но, конечно, ситуации случаются. Сколько ни осторожничай — а окружающее население может подложить свинью.

Иногда особо важную свинью. Или по особо важным делам, как-то так. Извините, если кто из таких.

Теперь уже можно об этом говорить. Много лет прошло, и дискредитацию органов мне приписать сложно.

В общем, подруга пригласила меня на свадьбу. И велела быть свидетельницей. Подружкой невесты то есть. Ну, вы знаете: причёска, ногти, глаз замазан тушью, и, конечно, свидетель. В качестве кавалера на два вечера.

Причёска ничего так получилась, прочная: если сдвинулась с центра головы — можно поправить одним движением. Хоть головы, хоть руки: там же бетон. Из лака, волос и стараний парикмахера. С глазом тоже очень хорошо получилось: глаз и без того навыкате, так что лёгкой покраски оказалось достаточно, чтоб глаз выделялся на плоскости лица.

А вот свидетель был куда загадочней: мне про него сказали, что он нормальный и будет меня защищать. Очень в этот момент хотелось поинтересоваться — от кого? И не стоит ли в целях безопасности заболеть и пропустить мероприятие?

Но, конечно, не пропустила. Пошла свидетелем. Вот жених, вот невеста, вот — свидетель на два вечера. На первый взгляд ничего так мужчинка — ростом с меня, крепенький. Опять же — белобрысый, что определённо внушает доверие. В рубашке и галстуке — все как положено.

Хорошо. Начали праздновать. Фотографироваться и вообще — отдыхать. Этот свидетель оказался как будто стеснительным: меня не замечал, со мной почти не разговаривал, но и не шарахался, как от чумной. Уже хорошо.

Празднуем дальше. Приехали по месту банкета: в частный сектор южного города. Тут жила мама жениха, тут жених родился и обзавёлся друзьями. В том числе вот этим робким свидетелем. Но, однако, вокруг много и вовсе не робких граждан. И когда начались танцы, я поняла, что перманент и выпуклый глаз вкупе с нарядным платьем привлекают этих мутных личностей. А алкоголь внутри организмов делал эти самые организмы особо активными: они толклись рядом, пытались обнять, поцеловать и вообще — утащить в тёмный угол.

Я, конечно, сопротивлялась аккуратно, чтоб, значит, не раздражать озабоченных граждан. Свидетель вяло плясал тут же, внимания на инсинуации местной фауны особо не обращал. Так, иногда поглядывал и усмехался.

Мне это показалось обидным: как ни крути, а мне обещали защиту и ограждение от всяческих неприятностей. А он вон — и не думает ограждать. Смешно ему. Я решила, что мне безопасней будет всё-таки за столом, с невестой и женихом. И с остальными более-менее спокойными гостями.

И нет бы уйти молча! Так нет — взыграла обида:

— Ну раз такое
дело, — говорю я, — раз меня никто не собирается ограждать, раз все тут такие
пугливые — я отсюда удаляюсь. Раз вам боязно защитить даму — то и пляшите тут с
этими агрессорами, и обнимайтесь с ними — раз они вам так нравятся!

И пошлёпала в соседнее помещение, где были накрыты столы.

Иду и слышу — кто-то с рёвом за спиной топочет. Думаю, может, что-то случилось? Может, думаю, драма на улице и человек бежит рассказать всем? Оглядываюсь… А это за мной несётся «защитник»! В общем, тот самый робкий мужчинка. А теперь он был вовсе не робкий: морда красная, перекошена, кулаком размахивает, орёт громко и не совсем понятно. Видно, что человек разволновался. К тому же очень нетрезвый человек. Язык немного заплетается. Но передвигается мужчина бодро. Бодро, а главное — за мной.

Я, конечно, несколько растерялась вначале. Но, вы понимаете, мужик под градусом, опять же крепкий, и кулаки… Я решила, что если его не остановить — он меня, натурально, побьёт. А то и вовсе того… Омрачать всеобщее веселье своим незапланированным трупом мне показалось неуместным. Я была вынуждена принять меры: схватила двумя руками первый попавшийся предмет мебели и обрушила на потенциального убийцу.

Предметом оказался сервант.

Небольшой такой, всего метр пятьдесят высотой. И это на ножках. Это был раритет семидесятых годов прошлого века. Сервант небольшой и лёгкий. Упал аккурат на преследователя. Преследователь хоть и потерял берега по неизвестной причине, сервантом был решительно остановлен. Знаете ли, даже если ты нервная личность — поток стратегического запаса семейного хрусталя и фарфора несколько отрезвляет. И даже кое-где мешает передвигаться. Особенно если сверху — сервант.
Свадьба, конечно, несколько замялась, но, впрочем, ненадолго: какая свадьба без драки? А раз драка закончилась — чего тут и спорить-то: наливай.

Налили. Выпили. Прибрали сервант на место, битые раритеты — вынесли вон.

Сидим, радуемся новой ячейке общества.

И вот когда все успокоились, правда-то и открылась.

Робкий свидетель оказался следователем по особо важным делам, то есть исключительно серьёзный человек. Ему и доверили охранять ветреную подружку невесты — меня то есть. Случись чего, не приведи господи (дамочка на язык несдержанная), чтоб, значит, никто не обиделся, и ничего не случилось. Контингент, то есть, предполагалось сдерживать в их всяческих агрессивных порывах.

Но контингент-то в основном местный, кто такой этот самый свидетель — знают. А может, и встречались непосредственно у него на работе, непосредственно по убойным делам, тут мне неизвестно. А только все вели себя предельно осторожно, чтоб не дай бог этот робкий на вид важняк не осерчал.

А с другой стороны — он мне даже не улыбался и вообще — игнорировал. И контингент решил приударить за ветреной подружкой невесты.

А потом я совершила ошибку — прилюдно объявила, что защитник из него никакой, а может даже и пугливый. И ушла. И этот «защитник»-неудачник бросился за мной чтобы:

— во-первых, указать, что он не из пугливых;

— во-вторых, чтоб вернуть меня на танцпол для продолжения увеселений.

А поскольку алкоголь несколько затруднил вербальную коммуникацию — погоня вышла устрашающей. И привела к недоразумению.

Впрочем, как сказала хозяйка дома, хрусталя там было всего ничего — всё уже на столе. А фарфор на кухне — приготовлен для чаепития. Пострадали сущие мелочи и стекло в серванте. Важняк не пострадал. Что характерно.

Все сделали выводы, обещали перевоспитаться.

Впрочем, на второй день очень нетрезвый важняк снова гонялся за мной и обещал набить морду. Уж и не помню за что. Может-таки выводы я сделала неправильные и снова обидела человека. Тут уж не могу сказать.

А так как сервантов не напасёшься — я скрылась от представителя органов в переулке и уехала домой. Догуливали без меня.

И знаете, так получилось, что больше на свадьбах я не гуляла. Вроде бы.

Зато и не прибил никто.